28 ОКТЯБРЯ 1995 ГОДА – ПОЖАР В БАКИНСКОМ МЕТРОПОЛИТЕНЕ

Бакинский метрополитен был запущен в 1967 году, став пятым в Советском Союзе после подземок Москвы, Ленинграда, Киева и Тбилиси. Он и сегодня занимает пятое место на постсоветском пространстве по пассажиропотоку и ряду других важных характеристик.

Трагедия разыгралась около 17:00 28 октября 1995 года. В источниках можно встретить информацию, что ЧП случилось в самый «час пик», когда горожане возвращались с работы домой и вагоны были забиты под завязку. Это не совсем так: 26 лет назад этот день выпал на субботу. В противном случае погибших было бы намного больше.

Когда внезапно загорелся тяговый двигатель одного из вагонов, растерявшийся машинист остановил состав в узком тоннеле между станциями «Улдуз» и «Нариман Нариманов». Огонь быстро распространялся, чему способствовала отделка вагонов, на 98% состоящая из легковоспламеняющихся материалов. Машинист сразу же сообщил об аварии диспетчеру. Было принято решение снять напряжение с контактного рельса. Это соответствовало инструкции, однако вернуть обесточенный состав на станцию стало теперь невозможно. Из-за недостаточной вентиляции и слабой освещенности тоннеля многие пассажиры задохнулись или были задавлены в панике. Пытаясь выбраться из поезда, бакинцы разбивали окна и двери, получая резаные раны. Около 40 тел нашли на путях в тоннеле – люди просто не дошли до ближайшей станции, где можно было спастись. Несколько человек умерло от поражения электрическим током после того, как они попытались схватить силовые и коммуникационные кабели, чтобы обойти пылающий поезд. Других добил едкий дым – продуктами горения отравилось большинство погибших. Под действием тоннельной вентиляции, включенной в режим нагнетания со стороны станции «Улдуз», облако двигалось по пути эвакуации основной массы пассажиров.

Один из выживших позднее вспоминал: «Как только поезд вошел в тоннель, я увидел вспышку. Затем пламя охватило вагон, был звук разбитого стекла, и свет погас. Люди начали разбивать окна, чтобы выбраться оттуда. Мы начали задыхаться».

Многих жертв можно было избежать, если бы машинист довел поезд до ближайшего перрона: состав встал всего в 200 метрах от станции «Улдуз». Решения принимались диспетчерским персоналом при отсутствии достоверной информации и фактически при полном непонимании ситуации. Уведомление в городской штаб гражданской обороны поступило более чем через час после ЧП. В течение шести часов службы спасения тушили пламя и поднимали наверх живых пассажиров. Страшное выражение «горы трупов» в данном случае было отнюдь не образным. Тела погибших выносили бесконечным потоком. Жертвами трагедии стали 286 пассажиров загоревшегося состава, из них 28 детей и 126 женщин. Также погибли трое спасателей, работавших в туннеле. 270 человек получили ранения, ожоги и отравления.

Тогда, в память о жертвах Президент Азербайджана объявил в стране общенациональный траур. Глава государства распорядился похоронить погибших за государственный счет и выделить их семьям по 1 млн манатов (около $230 по курсу того времени).

Эксперты, расследовавшие причины аварии, пришли к выводу, что все началось с загорания тягового двигателя. Такие аварии в метро иногда случаются, но, как правило, к жертвам не приводят. В том случае, если в метро работает обученный персонал, готовый к действиям при нештатной ситуации. 28 октября в Баку получилось иначе. Вместо того, чтобы на малой скорости вывезти состав к платформе, где можно было обеспечить оперативную эвакуацию людей и тушение пожара, машинист остановил состав в туннеле. Диспетчер, получив сигнал о пожаре, не снял напряжение с силового кабеля. О вентиляции в туннеле вообще не вспомнили. Машиниста и диспетчера приговорили к 10 годам лишения свободы каждого. Высокое начальство метрополитена избежало наказаний и увольнений.

А на остальные вопросы никому не хотелось отвечать. Ведь (в середине 90-х) ремонтировать подвижной состав было, во-первых, не на что, а во-вторых, некому. Неподготовленные люди работали там, где не должны были работать. Но, в полном соответствии со временами советского застоя о катастрофе старались меньше говорить и поскорее забыть.